Димитр стоял около входа и караулил. Вдали показались два одному ему знакомых мужских силуэта. Эти двое шли прямо к нему.
- Хм... И что же они здесь забыли? – задал сам себе вопрос парень.
Оба мужчины были одеты в одежду оливкового цвета, и у каждого был пушистый ворот-ник на куртке – опознавательный знак воинов Ильтрэ. Некоторые наносили на кожу различ-ные узоры, которые, если верить легендам, даровали силу. Как и говорил Димитр, на эльфов они похожи лишь тем, что живут в лесу, а так обыкновенные люди. Обычно они очень редко выходят за территорию леса, где находятся их базы, а если и выходят, то либо для переговоров, либо для разбоя. А если верить слухам, то в последнее время они стали терроризировать местное население.
- Охотник?.. – такое чувство, что «эльфы» были удивлены. – Что ты здесь делаешь?
- Да вот, на мутанта охочусь... А не видно?
- Кто тебе сказал, что здесь водятся мутанты?
- А сам как думаешь? – Димитр сложил руки на груди и прислонился спиной к стене.
- Ну, ясно! – криво ухмыльнулся воин леса.
- Да я сам всё понял уже. Но всё же... Что вам надо здесь?
- Мы пришли, чтобы забрать припасы. Нам нужна еда и одежда.
- Я не могу вас пропустить – здесь ведётся расследование.
- Послушай, Охотник, ты много сделал для нашего народа, но, если ты встанешь у нас на пути, мы убьём тебя! – с этими словами он двинулся вперёд, но тут же был остановлен рукой Димитра.
- Если я сказал, что не пропущу вас – это означает, что я не пропущу вас. И знайте: если вы хотите убить меня, то учтите тот факт, что кроме меня в пригороде диплома-тов нет. И если вы убьёте меня, то комендант, не найдя больше никого, кто станет с вами цацкаться, просто наймёт карательную экспедицию с огнемётами – поверьте, на это у него ума хватит.
   На лице «эльфа» отразилась злость и ужас одновременно. Он понимал, что Охотник прав, но внутреннее упрямство не хотело соглашаться с этим. Пришлось.

   Ирвин нашёл выключатель и хотел поднять рычажок, но услышанный разговор отвлёк его от намерений, хоть и ненадолго. Всего он не слышал, однако догадался, откуда в стене пробоина. Когда разговор перестал его интересовать, он включил свет. Теперь он мог внимательно рассмотреть каждый ящик и каждую бочку, но больше офицера заинтересовала коробочка, которую он так эффектно отправил в полёт. Ирвин подошёл ближе и присел рядом с ней. Он взял коробочку в руки и внимательно осмотрел со всех сторон. Коробочка была самой обыкновенной – прямоугольной, из дерева... Разве что на крышке красовался красный крест и какие-то закорючки, явно принадлежавшие сельванскому алфавиту. Юноша, не снимая перчаток, зацепил пальцем немного порошка и поднёс к носу. Запах был настолько резким, что офицер закашлялся и тут же начал стряхивать порошок с рук. Не надо было иметь звание профессора, чтобы понять, что это был тридеин – сильнодействующее наркотическое вещество, использовавшееся в медицине для производства регенерационных препаратов, в том числе и «Ласточки». Все перевозки тридеина совершались конвоированием из точки, где получали его, до точки, где его перерабатывали. Хранение тридеина у лиц, не имевших никакого отношения к медицине, строго наказывалось. Ирвина такой поворот событий и радовал, и не радовал одновременно. С одной стороны, коменданта обезвредить не составило бы никакого труда. С другой же стороны, юноша начал осознавать, что даже его державу не обошло слово «коррупция», наоборот старается вцепиться в неё своими пальцами и затянуть к себе в болото.

- Эт у тебя что такое? – Димитр кивнул на коробочку, что была в руках офицера.
   Ирвин не стал отвечать – вместо этого он протянул её другу. Охотник взял коробочку в руки, открыл и тут же захлопнул. Полный удивления взгляд устремился на Ирвина.
- У коменданта в качестве трофея взял?
- Ага, и в качестве трофея тоже...
- Так, это, давай скурим, – ухмыльнулся Охотник. – Или что с этой гадостью делают?
- А гадость эту используют в качестве вещественного доказательства. Ты же знаешь, что за такое бывает?
- Я уголовный кодекс не изучал, конечно, но могу предположить, что за такое бывает срок... и нехреновенький срок.
- Предположение верное. Осталось только предъявить это нашему коменданту. Чувствую, обрадуется он...
- Что, так просто предъявишь? А потом?
- А потом суп с котом, сам знаешь. У меня, как у офицера гвардии, достаточно полномочий, чтобы помочь ему попасть куда надо.
- Ну-ну, главное, беды не нагони. Так в руках и понесёшь?
- Да вот, сумки не взял никакой – так понесу, недалеко ведь. Кстати, – Ирвин хотел было пойти обратно к пригороду, но внезапно остановился и на пару секунд задержал дыхание, – ты завтра днём свободен будешь?
- Скорее всего, да, а что стряслось вдруг?
- Просто поговорить хотел, а то мне порой кажется, что я что-то делаю не так, неправильно.
- Хорошо, завтра, надеюсь, что уже в городе, в каком-нибудь хорошем кафе ты мне выложишь всё, что наболело. Ладно, идём.
- Давай только сначала в ресторан зайдём, а то мне что-то есть захотелось. После обеда к нему зайду.

   Ирвин постучался в дверь и вошел, не дожидаясь ответа. Время уже близилось к вечеру – в доме коменданта горели тусклые лампы. Пахло ладаном. Видимо, он готовился к какому-то своему вечернему обряду. Офицер бесшумно поднялся наверх и осторожно заглянул в комнату. Старик стоял перед картиной, на которой, судя по всему, был изображён бог или кто-нибудь из ангелов. Юноша сел на оказавшуюся поблизости табуретку и стал ожидать, когда комендант закончит молитву. Спустя пять минут тот обернулся, гневно посмотрев на своего гостя.
- Что ты здесь забыл?
- Я... – офицера смутил грубый тон коменданта, однако, вспомнив про коробочку в руках, он поспешил с ответом: – Я хочу задать вам пару вопросом, господин комендант.
   Комендант заметно побледнел, когда увидел в руках Ирвина предмет вопроса. Он нахмурился и стиснул зубы.
- Только быстро, – процедил он.
- Вот эта коробочка была найдена на заброшенной мельнице, которая принадлежит вам, – офицер говорил спокойно и старался следить за движениями допрашиваемого. – Как вы объясните это?
   Ирвин откинул крышку, но не успел он даже показать находящийся в ней тридеин, а уже пришлось прятать её от внезапно обезумевшего коменданта. Одной рукой он задержал руку старика, а другой спрятал коробочку за спину.
- Что же вы так нервничаете, господин комендант? – вежливо поинтересовался офицер расслабившись. – Я же не арестовывать вас пришёл. Пока.
- А что тогда тебе надо?
- Ну, - юноша тяжело вздохнул, - своими действиями вы только показали свою причастность к этому... преступлению, что ли. Я не понимаю, правда. В нашей державе самый высокий уровень жизни, впереди нас ждёт технологический прорыв, а значит, граждане Эверии станут жить ещё лучше – зачем вам это нужно было?
- Из-за этого твоего, как ты говоришь, технологического прорыва люди совсем забыли про бога! Они теперь чуть не ли не все поклоняются этим машинам! Скоро металл заменит души людей... Я же хочу, чтобы они восхваляли имя Создателя – я все почти все деньги трачу на строительство храмов.
- А нужно ли нам огромное их количество?
- Я отвечу на твой вопрос, но сперва ответь ты на мой. Веришь ли ты в бога?
- Скажем так, я верю в высшую силу, но не думаю, что для этого нужны храмы.
- Пожертвования – символ щедрости. Я согрешил, а теперь молю Господа о прощении...
- Но ведь...
- Не перебивай, – голос старика сильно изменился, он сел на пол и упёрся руками в колени. – Я когда-то был уважаемым торговцем, был очень богат, но от денег мною овладел порок – жадность. Однажды, прямо на этом месте, я выгнал свою дочь из дома из-за того, что она попросила меня купить ей платье, которое показалось мне слишком дорогим... – комендант замолчал на несколько секунд. – Её так и не нашли... Только потом я осознал, что натворил, но было поздно. Теперь я пытаюсь заслужить прощение Создателя...
- Но ведь вы преступаете закон! Разве Он бы одобрил это?
   Комендант молчал, уставившись в пол. Ирвин, так и не дождавшись ответа, продолжил:
- Вам следует пойти в милицию и рассказать всё, как есть. И вину удастся хоть немного сгладить, и может быть тогда бог и простит вас, хотя бы за то, что вы остались честны с окружающими.
- Я хотел... Правда, я хотел! Но тут это проклятие... Я не могу оставить этих людей – я символ их надежды.
- Хорошо, – юноша встал, оставив коробочку с тридеином на табуретке, – я сейчас пойду и разберусь с этим проклятием, а потом, когда вернусь, вы пойдёте в милицию.
- Да, да... хорошо... – в голосе коменданта не было ни капли надежды.
- Вот и договорились, – Ирвин растёр лицо руками и уже был готов уйти. – Только без глупостей.
- Подожди! – вдруг окликнул его старик. – Я хочу, чтобы ты не держал зла на меня за мою грубость.
- Хорошо, – кивнул Ирвин; он уже подошёл к двери, когда комендант окликнул его вновь:
- И сходил бы ты в храм, помолился бы – оно бы и легче на душе стало.
   Ирвин не стал отвечать, он лишь опустил голову и вышел на улицу. Чем дальше, тем меньше он понимал: резко изменившееся отношение коменданта настораживало. Либо тот действительно раскаивался в содеянном, либо это была его игра. Этого офицер понять никак не мог. В одном он был точно уверен – в ближайшее время он попадёт в город. На этот раз юноша решил идти один. Странным оказалось то, что солдат не было на посту, хотя они охраняли вход в пригород целыми днями.