01.10.2012
Я уже не помню, когда это началось.
Я знаю, что есть такой феномен, когда люди видят один и тот же сон дважды. Иногда трижды. Но меня начало немного пугать, когда я в восьмой раз увидел их. Собственно, я - Джон Аксель Эрландсон. Англия, Лондон, Старшая школа имени Святого Луки.
Так, о моем сне. Он не повторялся точно по всем деталям. Скорее, все они объединены общей темой.  Самый разгар гонения ведьм, чума еще разгуливает по Европе. Я же в этом сне был императором. Император – это еще мягко сказано. Я себя, честно, не узнал. Пафосный, жестокий террор, присутствовал на каждом суде касательно вопросов инквизиции. Да, наверное, это очень интересно : ты всегда прав. А тот, кого называют колдуном, всегда виноват. Такая вот законная лицензия на убийство. Смертный приговор ради общего блага. Говорят сны – наши тайные желания или страхи. Вряд ли я боюсь стать императором…
В сегодняшнем сне я и глава ордена инквизиции Нерон мирно разговаривали об очередном «законном убийстве». Не помню точно всего, о чем мы говорили. Самое главное – Нерон передал мне какой-то конверт «для Его Величества». Тогда я и проснулся.
До некоторого времени я не верил этим глупым снам. Представьте – гонение еретиков в Священной Ананасовой Империи! Причем ту ананасы? Больше походит на бредни сумасшедшего. В то утро я как обычно улыбнулся всему этому бреду. Нужно было идти учиться, а не грезить о всяких там ананасах. Что-то привлекло мое внимание. Лимонно-желтый конверт. Как раз такой, какой мне передал Нерон. Я вовсе не самый лучший ученик в школе, особой популярностью у девушек не пользуюсь. Есть несколько друзей, не люблю шумные компании. Так что сны о престоле мне, наверное, не просто так являлись. Я взял конверт в руки. Обычный, правда, слишком яркий. Как и этот конверт, все в империи было вычурно ярко-желтого цвета. Мне нравятся яркие цвета, но от изобилия желтого начинают болеть глаза. В нетерпении, я вынул записку из лимонного конвертика.
«Ваше Величество Джон Аксель.
Вам может быть неприятно, что я, ваш покорнейший из слуг, назвал вас по имени. Может, вам все это покажется шуткою. Но я намерен добиться вашего возвышения над всем, что движется и не движется! Постараюсь найти вас до полудня. На этом, собственно, свое письмо заканчиваю. Орден Святой Инквизиции скоро начнет новое расследование.
Нерон»
Что ж, чтобы было понятнее, нужно рассказать о себе. Я хоть и не признавал в себе садиста до последнего, но ежедневные сны об убийствах ясно дали мне понять – страдания других мне не просто приятны. Да тебе еще и поклоняются за это!
«Бред, полный бред!»
Может, я лунатик, и во сне написал это письмо вам себе? Подчерк не мой. Кислотно-желтых конвертов у меня вроде нет. Все равно, времени уже не было, а ждать чего-то, чего вам не знаешь – это глупо. К полудню я уже вовсе забыл об этом глупом письме. Так уж получилось, но из-за моей подготовки к олимпиаде по предмету, а она будет проходить в другом городе,  меня отпустили домой очень рано. К часу я уже был дома. Вспомнив об обещании Нерона «постараться найти  меня до полудня» я даже подумать не мог, что он существует где-то, кроме моих снов. Придя домой, я обнаружил, что на кухне кто-то возиться с тарелками.
- Господин?
Что здесь вообще происходит? Высокий, статной фигуры молодой человек с темно-русыми волосами. Голубые глаза, что редкость в современном мире. Кто-то скажет: «Глупость! У меня сотни друзей с голубыми глазами!». Может и так, но немногим людям на протяжении жизни удается оставить свой истинный цвет глаз, этот чистый голубой свет. Если глаза называют зеркалом души, не значит ли это, что глаза людей из стекла? Прозрачное стекло. Такое странное окошко внутрь. И глаза будут именно такого цвета, какого и все содержимое, все, что внутри. Я уже понял, что если видишь человека с глазами, цвет которых сочетает в себе и лазурь, и изумруд, и коричные цветы, и серебро – вы видите человека с самым непонятным и самым таинственным внутренним миром.  А у Нерона были голубые глаза. Такие голубые, какими они должны быть. Может, я бы принял его за домушника, но небольшой крестик на его груди сразу привлек мое внимание: чем – то напоминает мальтийский крест, по краям вставки из какого-то кислотно-желтого камня, посередине выгравирован…ананас.
- Что за бред? Как вы тут оказались?
-Я..А что я? Я ничего! – улыбнулся человек, существование которого я не мог просто так осознать. – Я же вам, кажется, писал, что намерен добиться вашего возвышения над всем, что движется и не движется! Скажите, что не так?
-Все так. Но я не верю, что это настоящая причина. И что ты мне не моя галлюцинация!
Нерон сонно улыбнулся. Если честно, то инквизитора я представлял не так. Совсем не так…
- Ваша проницательность достойна императорского величества! Конечно, просто так мы бы не стали бросать уже обсиженные гнездышки и идти на завоевание новых территорий. Я всем сказал, что это была ваша воля, но…Мне просто стало скучно. В вашей империи вешать еретиков можно сколько угодно – никто даже и слова не скажет. А здесь на тебя охоту устроят. Здесь даже за случайное причинение вреда могут привлечь к ответственности. Даже казни отменили! Без казни никому уже не страшно преступать закон. Отсидеть месяц, ну, или год, может каждый. А вот вернуться с того света – только ведьма! Скажите, вам скучно?
-Да, мне скучно. Но что ты хочешь такого сделать, чтобы тебе, наконец, стало весело?
-Ваше правление, конечно!
Итак, да. Мне было скучно жить просто так. Цели как таковой у меня не было. Мой сон – та самая частичка моего смысла, который во мне был. Император, которому нужно поддерживать относительный порядок вещей на той территории, которую он называет своей. И чтобы стать этим императором, нужна власть. А власть – всегда выражается в жертвах. И тут я понял, что мне нужно, чтобы смешать эту самую частичку смысла с собой.
- Что-то ты не особо вежлив со своим Императором! Нам нужны территории. И я уже понял, что делать. – Я вроде смотрел на себя со стороны, не осознавал действий. И все-таки, таким я себе нравился больше: величественный голос, желание действовать. План был не самый гениальный, но до гениальности простой. – Ты, Нерон, к завтрашнему притащишь мне оружие. Любое. Неважно какое, но это мне нужно. А теперь иди и выполняй!
-Я понял. Теперь вы – и есть вы.
До завтрашнего дня я его не видел.
01.10.2012
Я люблю заглядывать к нему иногда. Красноречивый девиз: «наши игрушки понравятся не только детям!» полностью себя оправдывает. Многие же знают, что есть такие турниры, в которых детишки одиннадцати лет собирают на скорость один и тот же пазл. Но его магазинчик не продавал дешевые китайские игрушки. Здесь были только те, что развивали логику или моторику. И на этой неделе он заявил, что абсолютно бесплатно отдаст весь свой магазин, наживший себе славу «самого сложно и самого интересного»  в своем деле, тому, кто сделает пазл  сложнее, чем у него уже есть. Когда я спрашивал, не нашлось ли еще такого «счастливчика», он называл все те пазлы, что ему присылали глупыми.
Этот инцидент послужил отличным поводом для разговоров. «Может, это фрагмент Сикстинской Капеллы?» «Нет, скорее, это снимок какой-нибудь галактики!» «Да, ну, мне кажется…» и так далее. Сегодня он обещал мне показать этот самый пазл.
- Ну, здравствуй, Аллен. Ты за этим пришел?
Он тряхнул картонную коробочку.  Может, звучит странно, но именно эти пазлы заставили меня многое переосмыслить. Я ожидал всего, чего угодно. Множество мелких деталей, может детали размером с ноготок мизинца…
- Посмотри сначала на это, - Гайто указал на множество таких же белых картонных коробочек.  В первой был снимок галактики, расчерченный под пазлы. Во второй – множество метких бытовых вещей, сваленных в одну кучу. От всех картинок рябило в глазах, а он называл их просто дребезжащими игрушечками. Гайто брезгливо осматривал детальки, перемешивая их кончиками пальцев.
- Ты же работаешь в полиции, Аллен? – наконец спросил он, вдоволь наглумившись над работами других «мастеров от бога». – Ты ведь все знаешь о тех убийствах на прошлой неделе?
- На той неделе были убиты шесть человек. Убийца сразу привлек внимание полиции: он проявлял какую-то жестокую изобретательность, выбирая способы убийства таких людей, как Торквемада. Одно лишь, что было неизменно – пытки. Все как в учебниках истории – гонение ведьм… Жертвы были абсолютно между собой не связаны: банкир, горничная, ученица младших классов, кондитер, один мальчишка – беспризорник и ученик средней школы.  Банкира убийца привязал к чему-то, вроде «аиста». Его еще называют «дочерью дворника». Когда банкир уже не мог терпеть боли в мышцах, он просто стал биться головой об стену, на которую был повешен. Богач переусердствовал и вместо простого обморока он разбил себе голову. Ученица младших классов и беспризорник были убиты так же. На  долю горничной выпал кнут. Она, фактически, забита до смерти. То же и с кондитером.  Ученика средней школы посадили на кол. Обычную деревянную палку… - Мне было неприятно это рассказывать. Связи между молодой горничной и банкиром мы еще можем допустить, но вот искать связь между мальчишкой беспризорником и банкиром или кондитером и ученицы младших классов – нет.
- Мне нравиться этот убийца, - неожиданно для меня сказал Гайто, - я хотел бы расследовать его дело вместе с тобой, Аллен.
Вы и представить не можете, как я тогда взбесился. Он хвалит убийцу, маньяка, чье представление о жизни имело вид нескольких игрушек. Он безразлично смотрел мне прямо в глаза, отвлекаясь изредка на то, чтобы осмотреть новую коробочку пазлов. Складывалось ощущение, что он меня не слышит.
- Да-да, я знаю, что ты еще собираешься мне сказать, - тихо ответил мне Гайто, не отрывая взгляда от следующей коробочки, - что я совсем сошел с ума или что-то в этом роде. Но послушай, разве ты не сразу заметил, но пытки повторяются в каком-то странном порядке. Это может быть кодом или шифром. Если так, значит, он с нами играется, а игры я люблю. Он мне интересен, я не оправдываю его действий, я лишь желаю сыграть с ним. Это будет самая моя интересная игрушка. Я думал, что объявив о том, что отдам магазин тому, кто меня переплюнет, я хоть немного развлекусь. В чем, кстати, очень ошибся. Все стараются сделать что-то сложное, не понимая, что сложное – это простое или наоборот. Не думаю, что ты поймешь. Но только взгляни на это!
Он взял с книжной полки коробочку, немного отличавшуюся от остальных. Она было меньше и темнее остальных. Гайто с торжествующим видом высыпал содержимое коробки на стол. Я всегда считал Гайто странным. Его рыжие волосы, умные серые глаза с каким-то неестественным бурым оттенком, странный разрез глаз из-за которого он выглядел всегда безразличным ко всему, тонкий овал лица,  как-то по-детски изогнутые брови, серебреная сережка в правом ухе, красные очки, клетчатый сиреневый пиджак, точащая из-под него зеленая футболка. Ты всегда выглядел глупо, вел себя как большой ребенок. Может именно потому ты стал делать игрушки? Мы дружим с детства, но я всегда тебя сторонился. Ты же наоборот, вечно ходил за мной и в ответ на мои намеки, что ты меня раздражаешь, ты косил под дурачка. Потом ты просто сказал: «Ты не хочешь со мной дружить, ведь так?». Мы просто перестали общаться, ты нашел себе нового друга. Конечно, это меня раздражало: вы смеялись вместе, о чем-то говорили. Не помню о чем, но я точно знаю: не обо мне. Ты из таких людей, кто сам по своему желанию может заставить себя полюбить, разлюбить, забыть кого-то. Ты просто навязывал себе те чувства, которые были удобны тебе в той или иной ситуации. И ты просто забыл меня! Когда мы выросли, я уже не ожидал о тебе услышать. Ты стал делать игрушки и я, узнав об этом, посмеялся тебе в лицо. Твои занятия казались мне работой для бедняка, сам же я пошел в полицию. Я видел себя великим детективом, судьба же распорядилась по-другому, не спросив моего мнения. Ты вскоре стал знаменит в небольших кругах. Твои игрушки не предназначались для детей. Они были слишком сложными для них, даже некоторые взрослые не могли разгадать твои головоломки, которые ты сам решал с такой легкостью, что это принимали за обман зрения или шарлатанство. А я просто остался следователем, так и не выбившимся из круга своих сотрудников. Конечно, заручиться поддержкой богатого человека мне хотелось. Я, дурак, даже цветы купил.… Пришел к тебе как к какой-то своей подружке. Ты долго еще посмеивался над букетиком, что я тебе преподнес. Теперь уже я следовал за тобой, как собачка за хозяином. У тебя обычно нет времени со мной болтать, ты делаешь свои игрушки. Только сейчас я понял, какой непонятно красивой личностью ты являешься. Что-то вроде чересчур умного большого ребенка.   Но теперь твоя странность граничила с безумием. Передо мной на столе лежала небольшая кучка белых пазлов. Да уж, в этот раз ты смог меня удивить! Бесцветные с двух сторон, они сливались в одну белесую кучку. Мне хотелось рассмеяться  или назвать его  дураком, но я просто сидел перед этими чертовыми картонками. Что-то в них было такого, чего я не понимал. Гайто встал за моей спиной и затрясся, едва сдерживая смех. Чувство юмора у него было такое же странное. Нужно было что-то сказать в оправдание. Уже один раз я упал в глазах этого идиота, больше не желаю!
- Так ты же хотел помочь мне? -  Спросил я неожиданно, постаравшись сделать самое безразличное выражение лица. – Ну, я обеспечу тебе место. А теперь мне пора.
Я быстро вышел, выдавив в дверях «пока!» и удалился. Весь день меня мучила мысль, что он каким-то образом обхитрил меня. Ну, ничего, я точно пойму тебя! Но позже, сейчас нужно закончить отчет для полицейского управления… 
01.10.2012.
Странно, он снова зашел ко мне. Раньше он терпеть не мог, когда я нахожусь рядом. Теперь же он каждый день приходит в мой магазин: то смотрит, как я работаю, то болтает про всякие пустяки. То расскажет, какая у него жизнь плохая, то про всякие дела полицейского управления, то о том, что уме нужно куда-то съездить на лечение. О своей работе может болтать часами, что меня жутко раздражает. Кому интересно слушать о всяких дураках, зарезавших свою соседку из-за того, что она их затопила? Никому. Все эти его «расследования» ему так нравятся. А я думаю, что все эти «убийцы» - просто тряпичные куклы; просты как три копейки. Я поистине восхищаюсь Джеком Потрошителем, Зодиаком, а он считает их отъявленными злодеями, мол, они должны были понести наказание. Должны, конечно, но это не повод не признавать их гениальность. И теперь, как только появился кто-то, кто напомнил хоть крупицей своих неизвестных мотивов мне Зодиака, он лишь раскричался. Ну, ему не понять. Что уж тут поделать? Этот Новый Джек довольно жесток. Я не жалею, что вместо работы по специальности стал простых продавцом игрушек. Может, это уже шизофрения, но игрушки могут рассказать о жизни больше, чем люди. Условно рассказать, конечно.  Здесь валяется кукла, красивая, фарфоровая, но пустая внутри. Голубые глаза, золотистые волосы, кружевное платье из изумрудного бархата, тонкие руки, маленькие зеленые башмачки на ногах. Говорят, глаза – зеркало души; Вырви ее глаза, что ты увидишь? Пустоту; беспросветную тьму, невещественную грязь, несотворенный грех, несуществующая мелодия. А все пустое рано или поздно сжигает себя же своей пустотой. А там, у стены, лежит марионеточная кукла. Обычно у людей марионетки вызывают ассоциации зависимости, тьмы, ненависти, чего-то демонического, потустороннего. А мне нравятся они. Судьба вертит своей марионеткой как хочет. Дернет вверх – она подпрыгнет. Опустит чуть ниже – она сядет. Вот такой Бог из машины. А кукла на веревках полностью уверена, что все решения принимает сама, что может повлиять на свои движения. Кукла счастлива, думая так. Точно, счастье в неведении.  Но самое замечательное – эта кукла не пустая. Одна набита плюшем, другая соломой, третья тряпьем. Потому я и люблю марионеток, и их кукловода. У всех один кукловод, один Бог из машины, одна судьба. И мне совершенно все равно, куда дернет судьба в следующий раз. Я просто буду радоваться каждому своему чужому решению.   
А когда я показал ему свои гениальные пазлы, он смутился. Сидел некоторое время в задумчивости. Кажется, он не понимает. Он – типичный полицейский. Они все как на подбор. Только кажется, что они разные. Они считают себя каноном справедливости, на деле же сами часто преступают свои же законы. Они не заметят, как наступят на свои же принципы. А когда дело касается расследований, то они начинают искать скрытый смысл во всем. Брошенный окурок им кажется зацепкой,  заикание свидетеля им кажется признанием. Зарываясь слишком глубоко, они не видят ответа на поверхности. Дело этого нового убийцы они отметили по-особому: сделали все наоборот. Закрыли глаза на явный шифр в пытках, не задумались над мотивами. Просто ответили проблеме: «Это душевно больной. Чем быстрее найдем, тем быстрее закончится все это». Одинаковые. И мой давний друг такой же. Белые пазлы – самые сложные, не правда ли? Сопоставив картинку, е мелкие части мы сможем собрать пазл. Но что можно сопоставить, если все пазлы белые? Бесконечно перебирать варианты, разбивая голову об стену собственной глупости. Они не видят другого варианта, кроме как биться, произнося: «это душевно больной.  Мотива нет». И не смогут ничего другого сказать, поймав его за руку. Когда он признается, они не замолчат. Будут на все повторять свое заклинание от бед: «это душевно больной, мотивов нет…» Никто не признает его вменяемым. Он лишь виновник на механическом суде. Он всегда виноват, как бы прав ни был. Почти инквизиция, почти самосуд. А я хочу помочь. Выпутать преступника из своих же интриг я не смогу. Но донести мотивы упертым безликим у меня получиться. И пока Аллен не поймет моих пазлов, я не откажусь от этого дела. Я сам нарисую ему лицо. Он наскоро попрощался и  ушел. Предсказуемо. Остаток дня я разбирал тот безликий мусор, что мне прислали. Эти картонки, это «пазлы».
____________________________________________________
Мне кажется, или я несу бред? О_о

Отредактировано Jam (2012-12-06 20:51:45)